О тех, кто рядом.




                             Наша община.

“В мире осталось около 350 тысяч тех, кто пережил Катастрофу. Они готовы рассказать вам о том, что пережили. Прислушайтесь к ним. Это прошлое взывает к вам.”                 

Стивен Спилберг

Вячеслав Шатохин
Вячеслав Шатохин

” Без воспоминаний не будет культуры. Не будет цивилизации. Не будет будущего.”                                       

Эли Визель, лауреат Нобелевской премии.

Вячеслав Шатохин родился в Ташкенте, после войны. Там же окончил Юридический факультет Государственного университета. Его мама и бабушка часто вспоминали город Полтаву, где они жили до эвакуации. И переезд под бомбежками. И голод. И военные невзгоды. И Узбекистан, который их, обездоленных, вшивых, грязных, приютил, согрел, дал крышу над головой и сохранил им жизнь. Слава стал искать свидетелей тех событий, чтоб записать их рассказы и сделать о них документальный фильм. Пока они живы. Пока их память еще не стерлась. И чтоб остались они в истории. Он занимается этим с 2010 года.


В. Шатохин очень занятый человек. Работает семь дней в неделю. Но его пытливая душа, неиссякаемое человеколюбие, исследовательская жилка не дают ему покоя. Он дает объявление в газету, в одну, другую. Те выставляют его на свои вебсайты. А Интернет – эта Всемирная Информационная система, распространяет просьбу Шатохина отозваться, во все уголки мира. Он выступает по радио. Дает интервью телевизионному Нью-Йоркскому каналу RTN и запись передачи выкладывает в Фейсбук. Он спешит. Ведь все меньше и меньше их, живых свидетелей Катастрофы. И его услышали. Во многих штатах Америки, в Израиле, в России, в Австралии, в Германии. И стали присылать письма, открытки, бандероли, авторские издания на эту тему, линки по Интернету. Люди, старые, уже немощные просили приехать. Но времени и денег на дальние поездки у него не было. Офис благотворительного фонда Л.В. Блаватника находится в Нью-Йорке. Состояние Блаватника оценивается в 20 млрд. долларов. Он сам – член Российского Еврейского Конгресса. В Википедии сказано, что фонд намерен поддерживать революционные исследования. Шатохин обратился в этот фонд за помощью. Ему ответили , что ваша тема не подходит цели фонда. Ряд других аналогичных фондов также отказались поддержать его.
В. Шатохин и Наби Разаков, деньги на аппаратуру, на бензин для машины и билеты на проезд, тратят из своих сбережений.

Наби Разаков
Наби Разаков

Наби Разаков окончил Ташкентский Театральный институт, получил ученую степень бакалавра. Полтора года учился и работал в Москве, в мастерской Артура ( Артавазд) Пелешяна. Артавазд Ашотович Пелешян – гений неигрового кино. В своих фильмах он стирает грань между документальным и игровым кинематографом. Он монтирует кадры разных жанров и создает настоящую поэзию. Американский режиссер Годфри Реджио говорит о нем : “Мой идол в кино- Артавазд. Он мой единственный учитель. Если я произвожу искры, то он- шаровые молнии.” У него постигал азы большого мастерства Наби Разаков. Пелешян, ученик Михаила Ромма, много рассказывал о своем знаменитом учителе – документалисте. И сам передавал свой богатый опыт своим подопечным. Учил на своих фильмах, которые в мировом кино считаются шедеврами.(“Жизнь”,”Конец”, “Белый конь”, “ХХ век”).  В Ташкенте, Наби Разаков работал в Национальной телерадиокомпании “Узбекистан,” ассистентом режиссера, режиссером, главным режиссером. Участвовал в создании множества документальных фильмов. Он ставил телевизионные спектакли по А.П. Чехову, в которого влюблен и которому поклоняется. (“Палата №6”, “Смерть чиновника”,”Хамелеон”, “Злоумышленник”). Ежегодно участвовал в создании телевизионных встреч с ветеранами Великой Отечественной войны. Как режиссер и оператор представлял свои картины на республиканских и международных интернациональных фестивалях, где они отмечались дипломами.
В Нью-Йорке увлекся идеей запечатлеть тех, кто находился в эвакуации, в годы Великой Отечественной войны, в Узбекистане. Он человек в возрасте – у него дети, внуки. Да и работать надо много. чтобы содержать семью. Но все свое свободное время он посвящает делу, которое сам себе придумал и которому отдается со всей душой. Наби – широко эрудированный человек и опытный психолог. Когда я рассказывал о Самарканде и об основателе знаменитой обсерватории, астрономе Улугбеке, он подсказал его имя – Мирзо. При кинозаписи мы вспомнили узбекского поэта Гафура Гуляма и его знаменитую поэму “Я еврей.” Он написал ее в ответ на призыв Гитлера уничтожать евреев. Гафур Гулям сказал: “Если ты, изверг, убиваешь человека только за то, что он еврей, тогда я – еврей!” Наби вдруг остановил съемки и стал декламировать на родном языке не менее известное стихотворение этого же поэта, “Ты не сирота”. Его орлиный клекот разбудил мою память – я в Самарканде слышал Гафура Гуляма по радио – и  легко повторил первую строку:

“Сен етим эмасан/ Куйта жигарим.”
-“Разве ты сирота? Успокойся, родной!
Словно доброе солнце, склонясь над тобой
Материнской глубокой любовью полна
Бережет твое детство большая страна.”
И еще: “Если жив твой отец,- беспокойная тень
Пусть не тронет его средь грозы и огня.
Пусть он знает: растет его сын у меня.”

С  В. Шатохиным,  Наби Разаков встретился случайно. Тот узнал в нем восточного человека и поздоровался -” Салям Алейкум”. Вот с тех пор вместе они и работают над осуществлением своего проекта. Безвозмездно. Во имя идеи.
Личные встречи и беседы во время съемки с людьми, совсем не молодыми, но интересными, умными, мудрыми, обогащают и самих создателей фильма. Ведь в каждом рассказе – человеческая драма, закрученный жизненный сюжет, трагедия, горе, боль и радость.
Шатохин внимательно слушает. И наблюдает. Датчик времени  – (имеется ли такой прибор?), уносит рассказчиков в далекое прошлое, в детство, которое отняла война. Но они на несколько мгповений меняются. Уходят морщины. Голос крепчает. А в глазах отсвечивает синее небо. И его с ними соединяет трепетная нить, которая может в любую секунду оборваться. Вот собеседник вдруг умолкает. Наступает пауза. Порой короткая а иногда – длительная.
Вячеслав, человек веселый, и он шуткой возвращает рассказчика на землю грешную.
В конце съемок, Слава и Наби, собрали нас в Бруклинском парке. Каждая женщина получила в подарок розу. Мы познакомились друг с другом.
Мина Мазо, тоненькая, красивая , нарядно одетая, взахлеб рассказывала, как она училась в узбекской школе читать и писать. А потом через много лет приехали к ним в Белоруссию из Узбекистана их знакомые, те, которые привечали их в годы войны. Дедушка привез с собой и внука, которому очень понадобился мотоцикл. И они вместе поехали в Минск добывать его.                                                        Шатохин постоянно слышит своих героев :
” Я, Кремер Фаня, 1930 года рождения, эвакуировалась из Харькова в Наманган.”
-“Я, Клейман Ефим, вместе с мамой находились в эвакуации с 1941 по 1944. Мне было 6 лет, в Узбекистане, город Карши.”
” Либус Израиль Аронович, родился 22 марта 1926г, в городе Гайсин, Винницкой области. Прибыли в Ташкент 30 июля 1941года. По дороге во время бомбардировок, мы с братом выпрыгивали с теплушек и прятались среди колосьев хлеба. И однажды потерялись. Мы отстали от поезда. А родители уехали. И только через 6 месяцев, шляясь по ташкентским улицам, мы встретились с ними. Потом брат уехал на фронт, а меня приняли на авиационный завод, где выучился работать клепальщиком фибровых бензобаков.”
“Чупрун Соня, год рождения – 1 января 1926, г.Одесса. Эвакуировалась в Ташкент в 1941 г. Мне было 3 года. Жили в кишлаке. Там я дружила с тремя девочками – Фарида, Манзура и Мукейба.”
“Я, Клара Баумштейн, в девичестве – Вейцман, 1927 года рождения, из Одессы.  В Ташкенте, папа работал на военном заводе №307. Когда мне исполнилось 15 лет, я тоже стала работать на нем. От завода нам дали жилье, площадью “1/2 комнаты. За фанерной перегородкой жила другая семья.”
“Садогурская Ася Семеновна, дата рождения – 21 июня 1934 г. Эвакуировались из Киева в июле 1941 г. в Узбекистан, в поселок, недалеко от Бухары. Закончила два класса школы. Все ученики нашего класса (местные и прибывшие) были дружны.”
А вот абзац из присланного стихотворения:

“Узбекистанцы, казахстанцы, и грузины,
Хочу Вам поклониться до земли
За то, что в страшные военные годины
Нам гостеприимством жизнь спасли.”

“Мое имя Иосиф Черняк. На днях мне позвонила Наталья Марковна Ростопчина – одна из тех самых детей, спасенных в Ташкенте. Когда началась война, ей было 8 лет и она училась в Детской музыкальной школе при Лениградской консерватории. Вместе со школой была эвакуирована в Ташкент. Она сообщила интересные факты и сведения и события того времени, свидетелем и участником которого  была.”                                                                                    —“Я, Иосиф Васерман, родился в Молдове, 17 сентября 1934г. в г. Флорешти. В июне 1941 г., я с мамой и младшим братом эвакуировались сначала в Украину, а затем в Наманган. Я и моя семья очень благодарны Узбекистану. Всегда помним дорогой узбекский народ. Без него вряд ли мы бы выжили. Спасибо! Спасибо! Рахмат!
“Я, Фира Борисовна Чечельницкая, девичья фамилия – Гринберг, родилась в 1938 г., в Запорожье. Папа, Борис Фроймович, старший политрук, погиб 27 января 1942г., под Сталинградом, 18 августа 1941 года. Мама, со мной и братом, эвакуировались в колхоз, “Кзыл Аскар,” Комсомольского района, Самаркандской области. Я работала помощником фельдшера. Закончила курсы бугалтеров. Стала – заместителем главного бухгалтера колхоза. В 1945г. мы вернулись в Запорожье.
“Меня зовут Яков. Я родился в Кременчуге. Когда началась война, мама с двумя детьми бежала в Узбекистан. Мне было 10 лет, а брату-4 года. Жили сначала в Янгиюле, потом – в Ташкенте. Время было очень тяжелое. Хлеб выдавали по карточкам. Люди умирали с голода. Все работали для фронта. Коренные жители Узбекистана принимали беженцев с любовью, с добротой. Старались, чтобы у людей была крыша над головой, работа. Беженцы отвечали им тем же – добротой, вниманием. Мама работала швеей на фабрике. Она обучила многих девушек – узбечек шить.”
А вот другой рассказ.
– “Перед войной я жил с родителями в Минске. В июне 1941 года, маму, студентку мединститута, направили на практику в Могилев. Она взяла меня с собой. Там нас застала война. Из Могилева мы пешком добрались до г. Кричев, где нам удалось сесть в последний эшелон, идущий на Восток. Ехали в Ташкент, так как туда эвакуировался Минский мединститут. Мама продолжила учебу в нем. Жили мы в однокомнатной квартире, вместе семьями двух маминых сестер. Двор был большой, на улице Широкой, возле Алайского рынка. Там жило несколько десятков семей разных национальностей. Случались ссоры, конфликты. Но, когда приходила беда, все дружно откликались и приходили на помощь. Мы сильно голодали. Из-за цинги расшатывались зубы. И вдруг нас с мамой несколько раз приглашала узбекская семья. Кормили нас обедом и давали продукты с собой.  Это нас сильно выручало. Отец участвовал в боях под Москвой в качестве командира отдельной автороты. С сентября 1941 г., числился пропавшим без вести.”
Александр Барон – знаменитый деятель в Еврейском мировом общественном движении. Глава Еврейской общины Казахстана. Член Совета Ассамблеи народов Казахстана. Член Президиума Евроазиатского Еврейского Конгресса. Председатель Совета Ассоциации “Мицва”. Награжден казахским орденом почета – “Курмет”.
А. Барон организует в 2018 году, международную конференцию, посвященную беженцам и эвакуированным в Центральную Азию и Западную Сибирь, во время Великой Отечественной Войны.   Вячеслав Шатохин получил приглашение на эту конференцию.

Из документов, присланных и найденных в ходе поиска.

Мария Вишневецкая, Нью-Йорк : “Немцы перед своим отступлением расстреляли половину узников гетто. Мне повезло убежать с 7-месячным сыном на руках и спрятаться. Моих двоюродных сестер – Маню, 18-ти лет, и Бетю, 21 год, Клейнштейн, вначале изнасиловали, а затем убили.”                                                                  –  Менахем Бегин, премьер-министр Израиля : “Маму немцы вывели из больницы и расстреляли. Отца утопили в реке вместе с еще 500 евреями.”                                                                                                              – – Алла Иошпе, народная артистка России, Москва: “У нас, у эвакуированных детей, был постоянный тупой страх, что нас не найдут и, что мы навсегда останемся одинокими. Сестру Фанечку, она на 7 лет старше меня, ей было тогда 10 лет, отправляли вместе со школой. А меня – вместе с детским садиком. Мама бегала от одного вокзала к другому и умоляла: ” Ну возьмите вместе с маленькой.”         – Рахиль Левиева: Нью-Йорк  :” Наша семья выехала из Одессы 18 сентября 1941 г. в составе 4-х человек: мама, Шлима Ицковна, 1905 года рождения,  дети: я, 1927г., Клара – 1938 г., Исаак – 1939 г. Направили нас в деревню Михайловка, Михайловского района, Сталинградской области. Отец, Роменик Абрам Горохович, добровольно остался на защите Одессы, хотя у него был белый военный билет и освобождение от военной службы, по болезни. Папа погиб на баррикадах. В Ташкент мы приехали в марте 1942 г., после наступления немцев на Сталинград. Нас приютила местная семья. Их домик находился в старом городе, в районе Урды. Недалеко протекала река Салар. Однажды, в январе 1943 г., мама пошла туда набрать воду, поскользнулась и упала в ледянную реку. Плавать она не умела. И утонула. Мы, дети, остались одни. Мне – 16, Кларе – 5 лет. Исааку – 4 года. Я училась тогда в Ремесленном училище и работала на авиационном заводе №84, фрезеровщицей. Люди местные – узбеки, русские – помогли устроить детей в детский дом. Так что благодаря Узбекистану, Ташкенту мы не пропали, выросли, получили специальность и стали полезными и порядочными людьми.”
– Шимонов Манаше, Нью-Йорк: ” Эвакуированная к нам, в Коканд, семья Капуста, прибыла из Киева в 1942 г. в составе 11                                         (одиннадцати) человек. Отец – Капуста Арон-Мордухай, три сына – Хаим, Эли и Миша, дочери – Вера, Аня, Рая. Имена остальных не помню. Родители поместили их в нашем доме. Была оказана нам помощь в постельных принадлежностях. Дали стол и стулья. Мама  всячески помогала им продуктами питания. Даже давала хлеб, которые семья получала по карточкам. Оба сына, Хаим и Миша устроились работать на сахарном заводе: один бухгалтером, второй на производство – рабочим. Чтобы как-то прожить, они начали изготовлять кустарным способом хозяйственное мыло: они были специалистами в этом деле. Мыло продавали на рынке. Но кто – то из соседей сообщил в милицию, что они занимаются незаконным делом. Отца посадили. Наша мама пошла в милицейский участок и просила за него. Рассказала об их семейном положении. И плакала там. Через трое суток,  Арона-Мордухая выпустили. В 1944 году отец семьи,  Арон-Мордехай, 1880 г. рождения, скончался. Он похоронен на еврейском кладбище. В 1967 г. из Киева приезжал в Коканд его сын, Хаим и установил отцу памятник . Этот памятник можно увидеть на вебсайте Kokand chp.uz за номером 11-15. В 1968 г. мы, с супругой Тамарой, ездили по туристической путевке в Киев. Мы были у них дома, на Подоле, где проживают много евреев. Нас принимала большая семья, дети, внуки, родственники. О многом вспоминали, плакали и смеялись. После этого мы еще долго поддерживали связь.”
-Гарий Горелик, Нью-Йорк: ” Когда 22 июня 1941 г., фашистская Германия напала на СССР, мне было 9 лет, я только перешел во второй класс. Жили вместе с родителями в Ростове-на-Дону. В этом городе и родился. Отец работал на крупной обувной фабрике, на Северном Кавказе. Ее эвакуировали в Ташкент. И нас тоже. Наш эшелон бомбили на станции Кавказская, около г. Минеральные воды. Над нами низко пролетел вражеский самолет и сбросил несколько бомб. Не обошлось без жертв. Были убитые и раненые. Отца контузило взрывной волной. Потом – Баку, на пассажирском пароме – Красноводск. В Ташкенте нас встречали представители местной обувной фабрики. Поместили в фабричном Доме культуры. Из актового зала убрали стулья, а на их место расставили металлические кровати с железной сеткой. Мест не хватало в зале, ставили кровати на сцене, и в оркестровой яме. Выдали чистое постельное белье. Отвезли в баню. Когда мы уезжали домой, то соседки – узбечки сами вышили и подарили нам на прощанье красочные узбекские тюбетейки, которые я долго хранил. А фотография Дома культуры и сейчас в сохранности.                                      – Нурсултан Назарбаев, президент Казахстана:” Во время войны отец привел в дом 9 беженцев. И несмотря на тяготы военного лихолетья, они остались жить до конца войны. И были приняты как члены семьи.”
Ян Карский, польский офицер, рискуя жизнью, доставил информацию правительствам Великобритании и США о массовом истреблении евреев немцами в Европе. Но никто не прислушался к нему. В июле 1943 года,  его принял президент США, Франклин Рузвельт. Карский рассказал президенту о судьбе жертв Холокоста и умолял об оказании помощи гибнущим. Рузвельт продемонстрировал недоверие и равнодушие. Карский понял, что к евреям никто не придет на помощь. В 2012 ггду, президент Барак Обама наградил Яна Карского, Президентской медалью Свободы посмертно.
–  Илья Эренбург:” Гитлеровцы убили шесть миллионов евреев, граждан двадцати государств, богатых и нищих, знаменитых и неизвестных. Шесть миллионов были удушены в газовых камерах, расстреляны в ярах или на фортах, обречены на медленную смерть от голода.” ( Из предисловия к “Дневнику Анны Франк”.)
– Анатолий Шапиро. Стрелковый батальон, которым он командовал, одним из первых вошел в Освенцим. Майор лично открывал ворота лагеря Аушвиц-1, освободив 500 узников. Его воспоминания: “Лагерь представлял собой целый город из сотен длинных бараков и двухэтажных блоков. В этой фабрике смерти мы видели горы тюков с волосами, много трупов, живых, еле двигающихся узников-скелетов, руины четырех взорванных крематориев и газовых камер, горы пепла. Стоял трупный запах.”
– Муса Джалиль, татарский поэт :

“Их расстреляли на рассвете,
Когда еще белела мгла.
Там были женщины и дети.
И эта девочка была.
Сперва велели им раздеться.
Затем к обрыву стать спиной.
И вдруг раздался голос детский,
Наивный, чистый, и живой:
– Чулочки тоже снять мне, дядя?
– …Чулочки тоже?…(” Чулочки.”)

Д-р Филипп Фридман.“Гибель львовских евреев.”1945г. Лодзь. “Гибель львовского еврейства- это не только чудовищный акт физического уничтожения 130.000-150.000 человек, но одновременно и удар в сердце человеческой цивилизации. В гекатомбах жертв, понесенных львовским еврейством, немало имен, вписанных золотыми буквами в историю человеческой культуры. В списке убитых немцами во Львове, еврейских представителей искусства и науки, выдающиеся ученые с мировым именем, литераторы и журналисты, деятели искусства, раввины (ученые-иудаисты). (Список печатается. В нем 104 фамилии).
Пусть сохранится на века светлая память о жертвах геноцида.”                                 –

– Р. А. Руденко, главный обвинитель от Советского Союза, действительный Государственный советник юстиции, выступая на Нюрнбергском процессе, сказал о верхушке гитлеровской Германии: ” Преступники, завладевшие целым государством и превратившие государство в орудие своих чудовищных преступлений”. Двенадцать томов собранных показаний подтвердили, что бывшие руководители нацистской Германии, участвовали в массовых преступлениях. Главным итогом процесса стало 12 смертных приговоров для военных преступников. 16-го октября 1946года, в спортзале Нюрнбергской тюрьмы, смертные приговоры привели в исполнение.
– Биньямин Нетаниягу, премьер-министр Израиля, : ” Я хотел бы поделиться с вами и членами Кнессета, удивительной историей, которая глубоко поразила меня. Это рассказ об одной итальянской женщине, во время Второй Мировой Войны. На поезде, по пути на свою работу, эта женщина заметила немецкого полицейского, который собрался арестовать еврейскую девочку. Эта итальянская женщина, которая была на восьмом месяце беременности, приблизилась к немецкому полицейскому и встала между ним и еврейкой. Не испытывая никакого страха, она повернулась к немецкому полицейскому и сказала ему: -” Вы можете убить меня, но посмотрите на лица пассажиров в поезде. Уверяю вас, они не позволят вам уйти отсюда живым”.- Благодаря этим решительным словам, итальянская женщина спасла жизнь еврейской девочки. Тем самым она зажгла, пусть на секунду, маяк человеколюбия и мужества в полном мраке, который покрывал всю землю Европы в то время. Эту мужественную женщину звали Роза, и одним из ее детей является Сильвио Берлускони, итальянский премьер-министр.”                                                                                                                               – София Шатохина:” Моя мама, Мария Наумовна Хотимлянская, выбралась из Полтавы под бомбежками, с двумя детьми. Все брошено, оставлено и перечеркнуто. С собою два баула и ручная кладь. После тяжких дорожных мытарств прибыли в Ташкент. Отец ушел в ополчение, защищая Полтаву. Погиб. Похоронен в братской могиле. Над ним стоит памятник-стела. Мама часто вспоминала родные места. Пела по-украински : -” Уже куры на сидали/ Пивень на порози/Уси мужья сидять дома/ А мий у дорози.” Осталась вдовой в 41 год. Больше замуж не вышла. Сохранила верность отцу и память о нем до конца своих дней. Тяжело работала. Не сломалась. Вырастила дочерей. Помогла им получить высшее образование и дала путевку в жизнь. ”
– Алексей Шатохин:-“1942г. Мне 14лет. Я – курсант военно-воздушной спецшколы, г.Пенджикент, Таджикской ССР. Эвакуировалась школа из Одессы, второпьях, под бомбежками. Устраивалась на новом месте тоже на скорую руку – нужны летчики. Учебное заведение укомплектовывалась мальчишками, в основном, из Средней Азии, но также из Одессы, многие из которых потеряли родителей. Мы спали на полу. Электрического света не было. Как и отопления. Заедали вши. Мы не роптали, ведь многим было хуже. Мы понимали – война. В банный день нам давали кусок мыла на 10 человек. Мы ниткой разрезали его на 10 частей. Одним кусочкем все мылись. Остальные меняли на рынке на лепешки, пирожки или кусок тутовой халвы – делали себе праздник. Все тяготы старались превозмочь. Человек все может. ”                                                                             Рассказала Шатохину эту  необычную историю Богомила Худоятова. Они с мамой дважды эвакуировались в Узбекистан. Жили они в Харькове. Папа работал на тракторном заводе. В 1941 году, предприятие перебазировалось в Сталинград и перешло на выпуск танков. А семьи отправили в глубокий тыл. Отцу удалось приехать к ним на несколько дней. Мама устроила истерику, не захотела оставаться на чужбине. И отец забрал их с собой, в Сталинград. Но война пришла и туда. Они вместе пережили жесточайшие бомбардировки, артиллерийские обстрелы, пожары. Тогда их вывезли за Волгу, где они жили прямо в поле 2 месяца. И оттуда, обмороженных, голодных, привезли их снова в Ташкент”.

–  Светлана Сомова, об Анне Ахматовой: -” И в этой ночи, по белой от пыли ташкентской улице Жуковского, шла высокая женщина, ленинградская беженка, в стоптанных башмаках и ветхой шали. Над ней как будто еще было другое небо, то, что, за тысячи километров отсюда. Она потеряла все, пережила полное сиротство, не было у нее ни дома, ни своего угла, ни пропитания.”                                                              –  Анна Ахматова, о Ташкенте 1941 года: – “Война, тревога, смерть, голод и холод, предзимняя слякоть на улицах города, куда съехались беженцы со всех земель, занятых оккупантами и из осажденного Ленинграда; тут звучали разные языки, метались измученные люди.” “Именно в Ташкенте я впервые узнала, что такое палящий жар, древесная тень и звук воды. А еще я узнала, что такое человеческая доброта.”(Май 1944 год. гор. Ленинград).                                        И годы спустя об Узбекистане:

” Он прочен мой азийский дом,
И беспокоиться не надо.
Еще приду. Цвети, ограда.
Будь полон, чистый водоем.”

– Татьяна Перцева прислала книгу “Очерки о старом Ташкенте”, которые нельзя читать без волнения. Вот некоторые выдержки: -“Вспоминаю родную фабрику “Уртак” на улице Малясова, там, где она перетекает в Урицкого. И там, где протекал бурный Ак-Курганский канал. По всей улице разливался аромат карамельного теста. Мы проходили на этой фабрике школьную практику. По конвейеру шел поток шоколадных конфет. Выпускали “Кара-Кум”, “Белочку”, “Мишку”… А в мармеладном цехе, жидкую массу разливали в белые маленькие формы. Каждая на 6 фигурок -зайчики, сердечки, цветы. Мармелад без сахарной обсыпки – вкуснее не ела. Когда мармелад свежий и сахаринки не царапают язык. Аромат нашего детства и юности!

И еще. “Я буду помнить наш ташкентский СКВЕР вечно. Потому что он был мне близким человеком и другом. Сквер нашей молодости. Его больше нет. Для меня – никогда незаживающая рана. И я, как христианка, прошу воздать заказчикам убийства по делам их. …Аллея сквера выходила на Куранты – замечательная данность Ташкента. Мы так привыкли, что это – символ нашей столицы. Нечто, вроде Лондонского Биг Бена или Парижской Эйфелевой башни.
Откуда взялись Ташкентские куранты? Много лет тому назад, в самом конце войны, один упертый еврей, волок механизм разбитых часов ратуши немецкого городка Алленштайн, в выпрошенном для него, грузовом вагоне. Через много стран. В родной Ташкент. Интересно, сколько месяцев он пробыл в пути, и как уговаривал железнодорожников прицепить вагон к нужным поездам. А еще говорят, что евреи жадные и золото любят. Когда генералы вагонами тащили трофеи, он привез домой то, что потом станет Курантами. И нужно же было уговорить еще ташкентские власти! А потом еще много лет следить за их исправностью. Я видела его могилу на Боткинском. Вечная Вам память, смешной еврей с опереточной фамилией Айзенштейн Ишия Абрамович…

Я помню атмосферу светлого праздника, вечной радости, неиссякаемой доброты, которая отличала наш Ташкент. ”

Из официальных данных.

Ташкентские куранты – главные столичные часы – представляют собой уникальную башню высотой в 30 метров, внутри которых установлен часовой механизм, привезенный И. А. Айзенштейном. Построены в 1947 г. Архитектор А. А. Мухамедшин. Главный инженер строительства В. Левченко. В отделке здания принимал участие художник-орнаменталист, уста ( мастер), Ширин Мурадов. Колокол часов бьет каждые 15 минут. Айзенштейн, часовщик по профессии, всю жизнь обслуживал механизм ташкентских курантов. Принимал активное участие в восстановлении их работы, после землетрясения 1966 года.”
  …- Нью-Йорк. Свое имя не назвал:”Я думаю, что нет более гуманной цели, чем прославлять человеческую доброту и тепло, особенно если это было в самые тяжёлые военные годы. Тогда Узбекистан принял тысячи беженцев из оккупированных нацистами районов , среди которых было немало стариков, женщин и детей. Узбекистанцы делились своим кровом и хлебом, которого так не хватало в то время. Среди эвакуированных были и тысячи евреев, которые особо преследовались немецко-фашистскими захватчиками. Мои родители, имея небольшой дом в старо-городской части Ташкента и семью из 6 человек, приютили две еврейские семьи из Одессы, в которой было 7 человек. Это были семьи Майденберг и Шпитальные. Они прожили в нашем доме с начала 1942 года по 1946 год. Это были очень благодарные люди . Я помню даже их адрес в Одессе: улица Пушкинская, 42, кв. 16. Это я к тому, что добро, к счастью, иногда возвращается.
В конце пятидесятых годов тяжело заболела, почти неизлечимо, моя мать. Семья Майденберг настояла на приезде моих родителей в Одессу. Более полугода мои родители жили в их доме, лечились в лучшей больнице города. Высокая квалификация врачей, большое тепло всей семьи Майденберг и их искреннее желание помочь моей матери сделали свое дело. Мать была спасена. Прожила после лечения почти 30 лет, с 1958 по 1988 год. Помню, что среди тысяч эвакуированных нашла приют в Узбекистане и мать известного, действующего сегодня общественного деятеля, Натана Щаранского. В конце 90-х годов, он был в Узбекистане, где ему оказали очень тёплый приём. Он трепетно, с огромной благодарностью говорил об Узбекистане , об огромном вкладе узбекистанцев в спасении тысяч и тысяч беженцев, эвакуированных с западных районов страны.”
Арон Косой:” Мы эвакуировались из Киева 10 июля 1941 г. Сначала в село Куйбышевской области, затем в Джамбул, Казахстан. С марта 1944 по сентябрь 1945 – в Ташкенте. Окончил седьмой класс – июнь 1944г. Поступил в комсомол- май 1944г. Учился в Ташкентском политехникуме связи. Одновременно учился в вечерней школе рабочей молодежи. С 2 сентября по 20 ноября 1944г.- на сборе хлопка в Янги-Юльском районе. После Великой Отечественной войны, отец с Берлина вернулся в Киев. Мы с мамой приехали к отцу. После землетрясения в Ташкенте, я приехал туда и участвовал в восстановлении и реконструкции столицы Узбекистана, до 1979года. Я проектировал и вел авторский надзор за строительством жилых домов и комплекса зданий “Узбекбриляшу,”на проспекте Рашидова. Награжден Почетной грамотой Президиума Верховного Совета Узб.ССР. Я часто вспоминаю друзей и приятелей Хасанова, Абдуразакова, Саркисяна.”                                                                                     Леонид Броневой :” Нас, оборванцев, голодных, вшивых, сирых и убогих, в военные годы в республиках Средней Азии приютили. Узбеки, казахи, таджики пускали эвакуированных под крыши своих домов, последней лепешкой с ними делились.”( Журнал ” Эхо России”, 8 января 2017г.)

                       Узбекистан -страна Праведник мира

Усман Юсупов
Усман Юсупов

Когда, в Москве, на совещании первых лиц Среднеазиатских республик и Западной Сибири распределяли квоты эвакуированных и беженцев, Усман Юсупов, первый Секретарь ЦК КП УзССР, сказал: “Мы примем, сколько прибудут. Без ограничений.” И так оно было в действительности. Узбекистан принял 1,5 млн.человек. Среди них- 300 тысяч детей. Из общего числе – около 250 тысяч евреев.                                        Русские, украинцы, белоруссы, представители других национальностей бежали из оккупированных областей Украины, Белоруссии и России от унижений, насилия, физических и моральных страданий, которые несла с собой фашистская мразь. Евреи бежали от неминуемой смерти. Гитлер и его приспешники хотели уничтожить весь еврейский народ. Узбекистан стал второй родиной для них. Он согрел замерзших. Накормил голодных. Дал им кров. Отнесся к ним с состраданием. Дал работу. Спас от гибели. Узбекистанцы – узбеки, таджики, русские, все коренные жители республики приняли участие в спасении обездоленных, в годы Великой Отечественной войны. Усман Юсупович Юсупов, олицетворяет собой как личность, всю узбекскую нацию. Человеколюбивый. Добрый. Сопереживает чужому горю, как своему. Особая любовь к детям. Когда ему сообщили, что в одном из вагонов проходящего эшелона, идущего в Среднюю Азию, обнаружены мертвые дети, он чуть не лишился сознания. Сердце его содрогнулось. Он сказал- Дети никуда больше не поедут. Оставить всех здесь”.                                                                                                                                   Я, подростком, лично пережил тяжелые годы войны и эвакуации и сейчас, внимательно прислушиваясь к голосам моих сверстников, спасенных народом Узбекистана, могу сделать такой вывод: –Узбекистан, страна – Праведник мира.

…А фильм будет и пожелаем ему большой удачи!

Михаил Ружанский.